Эдуард I (по прозванию Лонгшенкс или Длинноногий)

(1272 г.) В то время как неудачливый Генрих понапрасну пытался усмирить мятежный дух своих непокорных подданных, его сын и наследник Эдуард (за длинные и стройные ноги прозванный Лонгшенксом, т. е. Длинноногим) вел священную войну, в которой он возродил славу английского оружия и поверг врагов христианства в трепет. (На самом деле крестовые походы Людовика IX, в последнем из которых принял участие Эдуард (1270 г.), были на редкость неудачными и потому последними на Ближнем Востоке. В результате этих походов европейцы надолго оказались отрезанными от Азии и Африки. Ф.С. из "Истории Франции", Москва, "Наука", 1972 г.)
Однажды, сидя в палатке, он подвергся нападению мусульманского фанатика-убийцы, нанесшего ему отравленным кинжалом удар, от которого он едва оправился. Рассказывают, что своим спасением он был обязан самоотверженности его жены Элеоноры, которая с риском для собственной жизни отсосала яд из раны.
Несмотря на то, что король скончался, когда его преемник находился вдали от дома, приверженцы Эдуарда приняли все меры для того, чтобы наследование короны произошло в условиях абсолютного спокойствия. Когда Эдуард вступил на никем более не оспариваемый трон, влияние и силы его противников были истощены долгими междоусобицами; духовенство также раздиралось противоречиями и было единым только в одном - в ненависти к папе Римскому, который уже давно безнаказанно и не зная никакой меры выкачивал деньги из епископов, да и вообще из страны.
В то же время народ своими мятежами, направленными против монастырей, выразил ненависть к собственному духовенству.
Однако все эти противоборствующие силы и слои населения сходились в одном - в уважении и почтительности к королю, который счел такую обстановку благоприятной для присоединении к Англии Уэльса.
Вот уже много веков валлийцы имели собственные законы, язык, обычаи, понятия. Это были потомки древних британцев, которые избежали нашествий римлян, саксонцев и нормандцев и, таким образом, сохранили свою страну и свою свободу не оскверненными иностранными завоевателями. Поскольку малочисленность валлийцев не позволяла им вступать в открытые сражения с более могущественными соседями, то главной их защитой были неприступные горы, покрытые непроходимыми лесами, - эти естественные фортификации их страны. Но в те моменты, когда Англия истощала силы во внутренних междоусобицах, или была вынуждена направлять их на континент для ведения внешних войн, валлийцы постоянно вторгались небольшими группами в беззащитную страну, оставляя за собой настоящую пустыню. Для страны не могло быть ничего более пагубного, чем существование нескольких независимых соседних княжеств под началом разных вождей, преследующих разные интересы; взаимное недоверие постоянно будоражило и беспокоило оба народа, а любая временная победа, достигавшаяся ценой больших потерь, существенно не меняла сложившегося положения. Обеспокоенный этим, Эдуард давно хотел умерить пыл своих воинственных соседей и предложил валлийскому князю Ллевелину приехать к нему и принести вассальную присягу от имени всей земли. Однако тот отказался повиноваться, хотя король предлагал ему в качестве гарантии его безопасного возвращения оставить в Уэльсе заложником своего сына. Король не был расстроен таким отказом, так как получил тем самым повод для уже намеченного вторжения. Поэтому он набрал войско для войны против Ллевелина и повел его в Уэльс, не сомневаясь в успехе, для чего у него было достаточно оснований.
(1277) По мере приближения Эдуарда уэльский принц отступал все дальше в неприступные горы Сноудона, с самой высокой точки которого можно видеть части Ирландии, Шотландии, Англии и Северного Уэльса. Здесь он решил удерживать свои позиции, не надеясь на успех в открытом бою. Крутые горы эти в течение многих веков защищали его предков от попыток завоевания со стороны римлян и саксонцев. Однако Эдуард, энергия которого подкреплялась предусмотрительностью, провел тщательную рекогносцировку и сумел провести свою армию в самый центр владений Ллевелина, вплотную приблизившись к его лагерю. Затем, вынудив своего противника к сдаче, король вернулся домой.
Однако глупое пророчество Мерлина о том, что реставратором империи Брутуса в Британии суждено стать человеку по имени Ллевелин, было достаточным мотивом, побудившим этого принца еще раз взяться за оружие и отважиться на решительное сражение с англичанами. С этим намерением он проследовал в Редношир и, форсировав реку Уай, созвал конференцию баронов этого графства. Тем временем его войска были неожиданно атакованы и разгромлены Эдвардом Мортимером. Вернувшись в свой лагерь, Ллевелин застал картину полного разгрома и, бросившись в отчаянии в самую гущу боя, нашел смерть, которую так долго искал. В тот же день был убит и брат Ллевелина Дэвид, а вместе с ними была похоронена независимость уэльского народа (1282). Вскоре Уэльс был присоединен к королевству Англии и образовал княжество, традиционно принадлежащее старшему сыну короля и наследнику английской короны. (Очень интересную и довольно правдоподобную легенду о зарождении этой традиции приводит В. Овчинников в своей книге "Корни дуба", которую излагаю по памяти: когда Эдуард собрал валлийских князей и предложил им признать вассальную зависимость от Англии, те в качестве главного условия потребовали от него, чтобы принцем Уэльса был его уроженец. Эдуард тут же дал торжественную клятву соблюдать это условие. Князья подписали договор о вассальной зависимости, после чего Эдуард вынес им своего сына, родившегося накануне в уэльсском замке Кэрнаварон и воскликнул: "Вот вам принц Уэльсский, коренной уроженец вашей страны!". Ф.С.).
Завоевания за рубежом могут принести славу; это же завоевание укрепило благоденствие королевства. Валлийцы перемешались с завоевателями. Прошло некоторое время, и былая национальная рознь была забыта. (Мортон пишет, что "именно в Уэльсе и пограничных с ним английских графствах английские короли набирали тех знаменитых стрелков из лука, которые принесли им столько славных побед в Столетней войне. Они использовали т.н. большие луки, которые по убойной силе почти не уступали арбалетам, а по скорострельности намного превосходили их. В пограничных с Уэльсом графствах возвысились и прошли закалку отважные и хищные авантюристы Мортимеры, Бохуны и др." Ф.С.)
Вскоре после этого смерть королевы Шотландии Маргариты дала Эдуарду надежду присоединить к своим владениям и эту страну. Смерть Маргариты привела к ожесточеннейшему спору между наследниками шотландской короны, которых поначалу насчитывалось 12 человек. Однако, в конце концов, число претендентов было сведено к трем потомкам графа Хантингдона от трех его дочерей. Сыном старшей из них был Джон Бэллиол; от имени остальных предъявили свои права их сыновья - Роберт Брюс и Джон Хестингс. Претенденты решили сделать своим судьей Эдуарда, а тот с превеликой самоуверенностью провозгласил себя верховным сувереном Шотландии и назначил королем Джона Бэллиола на правах вассала английской короны. Не довольствуясь этим, Эдуард с самого начала решил дать всей стране понять, что он намерен расширить свои прерогативы до предела. С этой целью он начал всячески оскорблять и унижать Бэллиола, явно провоцируя его на конфликт. Так, под самыми бессмысленными предлогами он послал Бэллиолу шесть различных приказов явиться в Лондон в самые различные сроки. Бедный шотландский король понял, что обладает только званием, но не властью, которая приличествует этому титулу. Поэтому, желая сбросить ярмо этого унизительного покровительства, он выхлопотал себе у папы Римского освобождение от вассальной присяги и поднял восстание. Однако шотландцы были не в состоянии собрать такие силы, которые могли бы противостоять победоносной армии Эдуарда. Разгромив шотландцев в нескольких сражениях и став, таким образом, неоспоримым хозяином Шотландского королевства, он сделал все возможное, чтобы надежно обеспечить себе этот титул. Прежде всего он попытался упразднить все, что могло поддерживать в народе дух его прежней независимости. Бэллиол был отправлен пленником в Лондон, а Эдуард тщательно уничтожал все летописи и монументы древности, напоминающие шотландцам об их национальной гордости. (1296 г.)

Шотландцы вновь готовы к мятежам
И беспощадны к Эдварда друзьям.
И дал король торжественный зарок
Мятежников согнуть в бараний рог.

Макдональд

Тем не менее, эти экспедиции принесли больше славы, чем реальных преимуществ, так как материальные издержки, которых требовала война, были не только обременительны для королевства, но, в конце концов, могли поколебать положение самого Эдуарда на троне. Поэтому для того, чтобы наладить и пустить в ход огромную военную машину, он прибег к помощи парламента, благодаря чему сумел собрать весьма значительные средства. Он укрепил это высокое учреждение и придал ему тот облик, которым оно характеризуется и в наши дни.
Поскольку в результате активизации коммерции и улучшения состояния торговли и сельского хозяйства значительная часть собственности в королевстве перешла из рук баронов к более низким сословиям, то согласие последних было необходимым условием для взимания крупных поборов. Поэтому Эдуард разослал всем шерифам предписание выслать для участия в работе парламента по два рыцаря от каждого графства (как и во время предыдущего царствования), а также по два рыцаря от каждого бурга в пределах каждого графства. Эти депутаты наделялись своими выборщиками достаточными полномочиями для того, чтобы решать, насколько требования короля являются необходимыми для блага и безопасности государства, и на основании этой оценки удовлетворять или отклонять эти требования. Поэтому одним из первых стремлений парламента было вынудить королевский совет подписать Magna Charta и добавить к ней статью, навсегда гарантирующую народу, что никакие поборы не могут быть взимаемы королем без согласия на то парламента и без его утверждения.
Королевский совет с готовностью подписал эту хартию и в таком виде переслал ее на подпись королю, находившемуся в это время во Фландрии. Эдуард после некоторого раздумья последовал примеру своих советников.
Эти соглашения он еще раз подтвердил после своего возвращения и, хотя он делал это весьма неохотно, ему пришлось дать безоговорочное согласие на все статьи предъявленных ему требований. Таким образом, после целого века борьбы Magna Charta получила окончательное утверждение. И далеко не последним благоприятным условием для этого послужило то, что такое утверждение было осуществлено одним из величайших и доблестнейших принцев, когда-либо державших в руках английский скипетр.
Тем временем Уильям Уоллес, столь прославляемый шотландскими историками и поэтами, сделал решительную попытку освободить свою страну из-под английского ига. Он был младшим сыном джентльмена, жившего в западной части королевства и как представитель одного из древнейших родов Шотландии был избран регентом на время пленения Бэллиола. Это был человек огромного роста, несокрушимой силы и поразительной отваги, страстный поборник независимости, бескорыстнейший патриот. Под его начало стекались все, кому было ненавистно английское владычество: гордецы и смельчаки, преступники и авантюристы. Выросшие среди невзгод и опасностей, они не могли не почитать своего предводителя, терпеливо переносившего такие тяготы и голод, которые другим казались невыносимыми. Поэтому вскоре Уоллес стал предметом почти благоговейного преклонения в своем народе. Его первые успехи были связаны с мелкими, но опустошительными набегами на пограничные районы Англии и случайными стычками с английскими военными отрядами, однако затем он стал наносить поражения и крупным силам англичан, руководимым опытными военачальниками.
(1298 г.) Как уже выше говорилось, Эдуард в это злосчастное время находился во Фландрии. (Он вел там войну против короля Франции Филиппа IV Красивого, отобравшего у него в 1294 г. большую часть герцогства Аквитанского - Гасконь. Поскольку позиции Эдуарда на юго-западе Франции были не очень крепкими он перенес военные действия на северо-восток, во Фландрию, экономически тесно связанную с Англией, которая была главным поставщиком шерсти фламандским сукноделам. Фландрия была графством двойного подчинения, входя в состав не только Франции, но и Германской (Священной Римской) империи. По языку и традициям она на большей своей части была германской, а не французской. Формально союзником Эдуарда был и германский король Адольф Нассауский. Однако, несмотря на полученные от Эдуарда субсидии (40 000 английских фунтов), предназначенные для ведения этой войны и на формальное объявление войны, он так и не начал ее, а полученные деньги использовал на укрепление своих позиций внутри Германии. Как видно "странная война" была знакома европейцам еще в те далекие времена. В конце концов, главным образом, из-за осложнений с Шотландией, которую Филипп интенсивно поддерживал, Эдуард был вынужден заключить с ним мир. Этими обстоятельствами, по-видимому, и объясняется его согласие подписать предъявленные ему парламентом условия. Мирные переговоры с Филиппом закончились, помимо прочего и браком овдовевшего к тому времени Эдуарда с сестрой Филиппа Маргаритой. - Ф.С. по данным Мортона, Грина и Колесницкого.)
Эдуард со всей поспешностью устремился домой с твердым намерением восстановить свою власть в завоеванной Шотландии. Ему удалось быстро собрать войска со всех своих владений. Во главе стотысячной армии он двинулся на север полный решимости наказать вероломных шотландцев за еще одно нарушение вассального долга. Под Фолкирком состоялось генеральное сражение, в котором Эдуард одержал полную победу. Число убитых шотландцев по одним источникам составило 12 тысяч человек, по другим 50 тысяч, тогда как потери англичан не превысили и сотни человек. Однако, этот удар, каким бы ужасным он ни был, не сокрушил непокорный дух шотландцев. Прошло немного времени, и они оправились от поражения. Уоллес же, заслуживший ранее их уважение воинской доблестью, показал себя достойным его, отклонив предложение, которое могло бы удовлетворить его личное честолюбие: зная, как завидует ему шотландская знать и сколь пагубными могут быть последствия этой зависти для народа, он отказался от предложенного ему регентства над королевством и вел скромную жизнь частного лица. В качестве замены себе он предложил кандидатуру Каммина, и этот вельможа приложил все усилия для того, чтобы оправдать его доверие. Вскоре он начал беспокоить врага и, не желая ограничиваться оборонительной войной, вторгся в южные районы королевства, которые Эдуард считал окончательно покоренными. Шотландцы атаковали армию англичан под Рослином, близ Эдинбурга, и одержали полную победу.
(1305 г.) Однако никакие обстоятельства, никакие неудачи не могли сломить предприимчивый дух короля. Собрав большую армию и флот, он перешел границу Шотландии с такими силами, которым шотландцы не могли и думать оказать сопротивление в открытом бою. Уверенный в победе, он пересек страну из конца в конец, опустошая города и деревни, захватывая все крепости и принуждая к повиновению все дворянство. Оставалось лишь одно видимое препятствие для окончательного сокрушения самостоятельной шотландской монархии, и этим препятствием был Уильям Уоллес, который, перемещаясь с небольшим отрядом в горных районах, оставался непокорным и хранил верность независимости. Удача долго сопутствовала ему, однако вера шотландцев в непобедимость Уоллеса, и без того ослабленная суровыми мерами Эдуарда, наконец претерпела разочарование: храбрый воин был выдан англичанам своим другом сэром Джоном Монтейтом, которому он открыл место своего пребывания, и был захвачен в плен во время сна в окрестностях Глазго. Король, желая устрашить шотландцев, приказал отправить их героя закованным в цепи в Лондон, где тот был повешен, выпотрошен и четвертован со всей невероятной жестокостью того времени.
Однако на этом борьба не кончилась. Роберт Брюс, один из претендентов на шотландскую корону (внук того Роберта Брюса, который претендовал на нее в 1286 г.), которого долго держали пленником в Лондоне, полный решимости продолжать борьбу за свободу своей страны, сумел бежать. Убив одного из королевских охранников, он не оставил себе иного пути, как завершить отчаянной доблестью дело, которое он начал с проявления жестокости. Вскоре, изгнав из Шотландии находившиеся там войска англичан, он был торжественно коронован в Сконе, в епископстве Святого Андрея. Множество шотландцев собрались под его знамена с твердой решимостью поддержать его претензии. Так, после двукратного завоевания королевства, после многократного прощения преступников, после победоносного утверждения своих прав над каждым уголком Шотландии, после получения самых смиренных заверений в верноподданнических чувствах старый король Эдуард был вынужден начинать все сначала. Теперь он убедился в том, что только опустошительное разорение Шотландии может обеспечить ему покой.
(1306 г.) Но не было на свете трудности, способной сломить неукротимый дух этого монарха, который, хотя и приближался к закату своих дней, решил нанести последний страшный удар и еще раз повергнуть шотландцев в трепет одним своим появлением. Он поклялся отомстить шотландцам и провозгласил, что только низведение их до полного рабства может удовлетворить его негодование. Он приказал всем прелатам, всей знати, всем, кто нес рыцарскую службу, встретить его в Карлайле, назначенном местом генерального сбора, а тем временем направил в Шотландию передовой отряд под командованием Эймера де Валенса, который начал обещанную расправу с полной победы над Брюсом под Метвеном в Пертшире. Немедленно вслед за этим жестоким ударом явился собственной персоной сам король, разделивший свою армию на две части и нетерпеливо ожидавший малейшего сопротивления, которое можно было бы использовать как предлог для всеобщего избиения. Однако этот отважный монарх, который никогда не был жестоким иначе, как из политических соображений, не мог начать такое избиение бедных аборигенов, ставших теперь покорными и не помышлявших о сопротивлении, без всякого повода с их стороны. Его гнев был обезоружен их униженной покорностью и не мог подвергнуть истреблению тех, кто терпеливо сносил все оскорбления. Его смерть положила конец мрачным предчувствиям шотландцев, принеся им спасительное избавление от полного порабощения.
Он заболел дизентерией и умер от нее в Карлайле. Последним его словом было обращение к сыну с требованием продолжать начатое дело и не успокаиваться, пока Шотландия не будет окончательно покорена. Он скончался 7 июля 1307 г., на 69-ом году жизни и 35-ом году своего царствования, сделав для королевства больше, чем любой из его предшественников или преемников.